Утилизация атомных подводных лодок и реабилитация радиационно-опасных объектов уже не первый год ведется в соответствии со Стратегическим Мастер-планом. Являясь уникальной комплексной программой, СМП объединил многие страны в их стремлении улучшить экологическую обстановку в регионах Северо-Запада и Дальнего Востока России. Лучшие специалисты ведущих российских научно-исследовательских организаций и производственных предприятий атомной отрасли приняли участие в этом глобальном проекте, итогом которого является успешное проведение работ при использовании международной финансовой и технической помощи. Об этих и других аспектах СМП рассказал академик Российской академии наук, Научный руководитель разработки Стратегического Мастер-плана Ашот Аракелович Саркисов.
О предпосылках к разработке Стратегического Мастер-плана
Так сложилось, что я практически всю жизнь имел отношение к созданию нашего атомного подводного флота, а также занимался подготовкой кадров для этого флота. Когда я ушел со службы, и началось это безвременье (90-е годы) мне пришлось перейти на работу, которая имела в какой-то степени коммерческую составляющую. Так я стал заниматься утилизацией атомных подводных лодок. Мне было не очень приятно переходить от периода созидания к периоду разрушения, несмотря на то, что разрушение было плановое, необходимое и исторически неизбежное. Утилизация была неизбежной в силу нескольких обстоятельств. Первое обстоятельство было связано с тем, что мы строили подводные лодки огромными темпами. Можно сказать, что мы «залпом» построили огромную серию АПЛ и они стали «залпом» выходить из строя. Причем выход из строя имел место тогда, когда наша экономика оказалась глубоко на дне, когда государство было не способно самостоятельно решить эту проблему. Еще одной немаловажной трудностью являлось то, что у нас не была заранее продумана система вывода из эксплуатации атомных объектов. Когда мы строили атомный флот, мы решали задачу, связанную с противостоянием США, и, надо сказать, что эту задачу нам удалось решить, создав множество АПЛ, которые по своим боевым техническим качествам ни сколько не уступали американским подводным лодкам. Но заранее не был продуман ответ на вопрос, что же в дальнейшем делать с атомными подлодками. Уже после, когда я был председателем научно-технического комитета ВМФ, начались первые раздумья о том, что в обозримом будущем грядет полоса вывода из эксплуатации атомных подводных лодок, которые нужно будет утилизировать. В итоге придумали очень неудачную концепцию – решили выведенные из эксплуатации АПЛ разрезать, ОЯТ выгрузить, а отсеки АПЛ поместить в подземные убежища (штольни), которые были построены в скальном массиве на Севере и на Дальнем востоке. Убежища такого рода предназначались главным образом для укрытия отсеков в случае атомного нападения противника. Это огромные циклопические сооружения, которые как будто бы были идеальным местом для хранения отсеков АПЛ. Но на самом деле все было не так. Но, тем не менее, Главком утвердил решение строительства штолен. Будучи председателем научно-технического комитета ВМФ, я ему написал записку, в которой было сказано, что мое решение по этому вопросу неудовлетворительно. В тоже время по агентурным данным стало известно, что американцы разрезают свои подводные лодки, образовывая отсеки, лишенные ядерных реакторов, которые помещаются на поверхности земли в сухом месте на бетонных подушках на длительное хранение. Мне показалось это решение более подходящим. После консультации со специалистами-геологами я посчитал недопустимым помещать реакторные отсеки в подземные укрытия по двум причинам. Первое — уровень нижнего основания штолен ниже уровня моря. Эти хранилища должны были периодически заполняться водой для того, чтобы в них смогли заплыть атомные подлодки и в случае нарушения плотности затворов между помещениями, все отсеки оказались бы залитыми морской водой. Негативные последствия тогда были бы неизбежны. Второе — скалы (в которых были построены штольни), казавшиеся на первый взгляд монолитными, на самом деле имели трещиноватость и в связи с этим пропускали огромное количество воды в сутки, которую нужно было откачивать постоянно. Все эти и другие аспекты я отразил в записке. Главнокомандующий прочитал мою записку очень внимательно и сказал, что он со мной согласен, но отметил, что мы смотрим на вопрос слишком узко и, если мы не будем работать по схеме строительства штолен, то оставим без работы наши строительные институты и подразделения. Таким образом, зная, что этот путь является не оптимальным, он все равно продолжал настаивать на своем. Затем Главкомы сменились, сменилась и концепция. Вариант строительства подземных укрытий для реакторных отсеков был отброшен, но общего плана — как обращаться с выведенными из эксплуатации АПЛ, их фрагментами и ОЯТ — не было. Тогда стали разрабатываться отдельные программы по утилизации, но они в основном касались узких вопросов, связанных с разрезкой АПЛ. Такие программы не рассматривали вопросы в комплексе.
В 90-е годы я понимал, что самим такую масштабную задачу не решить и принял решение привлечь внимание мировой общественности к этой проблеме. Для этого я инициировал 4 научные конференции в рамках партнерства с НАТО. Первая конференция прошла в 1995 году, вторая в 1997 году, третья в 2002 году, последняя в 2004 году. Это были очень представительные конференции, посвященные разным проблемам утилизации АПЛ. На всех 4-х конференциях я был председателем с российской стороны, а с иностранной стороны председатели менялись – были представители и от США, и от Франции и от других стран. Я думаю, эти конференции сыграли немалую роль в том, что в 2002 году в Кананаскисе «Большая восьмерка» приняла глобальное решение об участии стран «Группы восьми» в делах, связанных с утилизацией, вышедшего из строя, российского подводного флота. В соответствии с этим решением (об образовании ГП) было инициировано создание Стратегического Мастер-плана.
Об особенностях процесса создания Стратегического Мастер-плана
Разработка Стратегического Мастер-плана была инициирована в 2003 году. В качестве оператора всех финансов был назначен Европейский Банк Реконструкции и Развития (ЕБРР). Банк выдвинул условие, заключающееся в том, что он не окажет финансовую поддержку до тех пор, пока не будет разработана комплексная глобальная программа, предусматривающая все аспекты многогранной утилизации АПЛ. В итоге мне предложили выступить в качестве научного руководителя разработки этой программы. С самого начала составления СМП я руководил коллективом, в который входили представители практически всех ведущих российских научно-исследовательских учреждений: ГК «Росатом», ОАО «НИКИЭТ», ФГУП «ГНЦ РФ – ФЭИ», Курчатовский институт и т.д. То есть, я понимал, что такую глобальную задачу силами одного института не решить и был уверен, что накоплен значительный опыт и в иных учреждениях. Поэтому в первую очередь я привлек эти организации в качестве одних из самых активных участников. И вот теперь, прошло 5 лет, как я сказал «До свидания», поскольку началась рутинная стадия исполнения СМП, исследовательский компонент уже практически исчерпан. С дистанции 5 лет я должен сказать, что во многих отношениях работа по разработке СМП является уникальной. Уникальность эта заключается, во-первых, в высоком статусе – программа инициирована Большой восьмеркой. Этот высокий статус над нами не только довлел, он поднимал высокую ответственность, осознание важности той работы, которую мы ведем. Вторая особенность – это масштабность всей работы, в которой сочетались очень серьезные исследования и применение более или менее известных инструментов системного стратегического планирования. То есть, здесь было не просто планирование, по принципу которого составлялись наши ФЦП или планы по утилизации, рассчитанные на 5 лет, это было сочетание исследований с использованием специальных инструментов стратегического планирования. Третья особенность этой работы в широчайшем участии международного сообщества. И, наконец, высокая гуманитарная составляющая этого СМП. Мы понимали, что мы решаем очень важную экологическую проблему и эта проблема не является личным национальным интересом нашего государства, она носит международный характер. Все циркумполярные страны и государства, выходящие за пределы этого региона, заинтересованы в том, чтобы арктический бассейн был в экологическом порядке, чтобы эта уникальная лаборатория климата и этот уникальный природный регион планеты оставался в чистоте.
О научно-исследовательской работе по составлению СМП
Научно-исследовательская работа по созданию СМП в течение нескольких лет была напряженной, очень приятной и в творческом отношении очень насыщенной. Я хотел бы перечислить особенности этой работы, которые делают ее выходящей из целого ряда плановых работ:
- Широчайшее участие российских специалистов. Я постарался привлечь к работе буквально всех. Если даже в каком-либо институте, был один специалист, а институт не занимался проблемами нераспространения, я старался привлечь. В результате в создании СМП приняли участие более 100 человек — это были ведущие специалисты в своей области, а также широко были представлены все наши институты и промышленные предприятия.
- СМП базировался на специально выполненных семи стратегических исследованиях, которые позволили нам принять решение по наиболее сложным проблемам, где было много вариантов решения и не было ясно, какой из этих вариантов является оптимальным. Например, вопрос, связанный с уровнем реабилитации БТБ – одни говорили, что территории БТБ нужно довести до уровня «зеленой лужайки», другие говорили до «коричневой», третьи говорили, что вообще ничего не нужно делать и использовать БТБ дальше в том же духе.
- В отличие от всех предыдущих программ СМП не ограничивался только утилизацией АПЛ. Мастер-план также рассматривал вопросы утилизации вспомогательного атомного подводного флота, т.е. всех плавучих объектов: НК с ЯЭУ, суда АТО и, наконец, он рассматривал реабилитацию всех береговых технических баз, которые обеспечивали функционирование атомного флота. Таким образом, СМП охватывал все проблемы от начала и до конца, включая транспортную инфраструктуру, обращение с разными видами ОЯТ, РАО, токсичными и всевозможными иными отходами.
- Принципиальным отличием СМП от других программ было то, что при разработке Мастер-плана была осуществлена беспрецедентная глубина планирования. СМП разрабатывался на очень большой период времени – 30 и более лет, вплоть до достижения конечных целей.
- Структура декомпозиции работ на верхних уровнях включала 12 разных направлений, по каждому из которых были рассмотрены самые разные стратегии достижения конечных целей. И на основании только многофакторного анализа выбирался тот или иной путь, т.е. все решения постарались сделать абсолютно обоснованными. Я приведу один пример. До СМП главной задачей считалась разрезка АПЛ, мы же показали, что наиболее важным, с точки зрения экологических последствий, является реабилитация российских береговых технических баз. В итоге применения различных методов приоритезации на первом месте оказывалась БТБ в губе Андреева, на втором БТБ в Гремихе (исключая одно исследование, где второе место заняла ПТБ «Лепсе»).
Ниже приведено ранжирование объектов по фактору безопасности на основе интегральной экспертной оценки нерешенных проблем, а также итоговое ранжирование объектов (прим. корр.)
После того, как были разработаны все стратегии, было определено более 250 проектов, выполнение которых требовалось для достижения конечных целей. Для каждого проекта была составлена программа, в который была определена стоимость и приблизительное время реализации этого проекта, а также показана взаимоувязка всех этих проектов.
Ниже приведена интегральная диаграмма высшего уровня для реализации концепции и достижения стратегических целей, где показана взаимосвязь проектов Стратегического Мастер-плана (прим. корр.)
Впервые в СМП были применены информационные технологии. ИБРАЭ РАН была разработана специальная Информационная система управления проектами (ИСУП). Сейчас ИСУП это тот рабочий инструмент, с помощью которого сверяется реализация всех работ. Интересно, что накопленный опыт разработки и использования ИСУП оказался настолько позитивным, что сейчас этот опыт мы применяем уже для совсем других задач, например, для задач связанных с обращением с радиационно-опасными объектами.
При разработке СМП проводилась оценка анализ рисков и воздействия на окружающую среду при реализации выбранных стратегий.
Стратегический Мастер-план постоянно подвергался очень жесткой экспертизе со стороны иностранных специалистов. С этой целью при ЕБРР была создана группа международных экспертов, которые представляли 13 стран. Перед этими экспертами я четыре раза докладывал промежуточные результаты разработки СМП. В итоге, к великому моему удовлетворению, промежуточные мои доклады и, в особенности, конечный доклад, прошли успешно. Эксперты дали высокую оценку нашей работе, определив, что работа ведется доказательно и никакой опасности, кроме неизбежной, она не несет. В конце концов, когда мы сделали СМП эксперты дали очень лестную оценку. Это был некий экзамен перед международной общественностью.
О трудностях при разработке Стратегического Мастер-плана
Но были и трудности, которые нам приходилось преодолевать. Во-первых, нелегко было дать оценку экологической безопасности в ходе разработки СМП. Стратегическая экологическая оценка выполнялась по заданию Европейского Банка реконструкции и развития и проводилась под патронажем Канады при участии специалистов из других стран. Они изучили СМП и подготовили документ по оценке воздействия на окружающую среду, где конечный вывод заключался в том, что решение было принято грамотно и международное сообщество не будет возражать против проведения работ в регионе.
Еще одной трудностью было определение приоритетов: работ много, но с чего начинать? Появилась проблема, как расставить приоритеты выполнения работ с точки зрения их риска для окружающей среды. Методик таких не было. Нам пришлось разрабатывать оригинальную методологию приоритезации объектов по уровню представляемого ими риска. Первая попытка разработки методологии оказалась неудачной. Мы привлекли специалиста из другой отрасли, но он завел нас в тупик. Пришлось заняться разработкой концепции лично. После того, как мы создали эту методологию, она нашла свое применение в Стратегическом Мастер-плане.
Кроме этого, были серьезные трудности, связанные с оценкой рисков тех хранилищ, в которые были заложены дефектные тепловыделяющие элементы (сборки). Некоторые расчеты показали, что при попадании воды в хранилищах может произойти неуправляемая цепная реакция. Перед нами стояла непростая задача выяснения фактической степени риска. Также очень сложным был вопрос обращения с дефектным ядерным топливом. И таких вопросов было с десяток.
Но, несмотря на эти трудности, работы ведутся очень успешно. И, конечно же, я отдаю должное 2-м вещам, о которых забывать нельзя и, о которых я всегда напоминаю. Первое — очень велика роль Росатома. Когда работа по утилизации и экологической реабилитации была в зависшем состоянии и за нее отвечали сразу 3 ведомства (ВМФ, Росатом и судостроительная промышленность), тогда молодой министр Евгений Олегович Адамов предпринял мужественный шаг, постановив, что Росатом берет головную роль на себя. Это был революционный поворот. С этого момента Росатом стал координатором всех работ. И сегодня госкорпорация продолжает замечательно работать, и если бы не четкая работа Росатома, конечно, никакой СМП сам по себе проблемы бы не решил. Стратегический Мастер-план – это ноты, по которым надо играть, а играет Росатом виртуозно и, на мой взгляд, там сидят очень хорошие дирижеры. Мне всегда было очень приятно с ними взаимодействовать, тем более, очень много разработчиков СМП и сотрудников Росатома являются моими учениками и я не просто доволен ими, я ими горжусь! С такими кадрами, мы доведем наше общее дело до конечной цели.
Я бы хотел отметить, что мне приходилось участвовать в разных проектах, в том числе, в трех проектах совместно с американцами, но они ни в какое сравнение не идут ни по масштабу, ни по эффективности, ни по слаженности, ни по энтузиазму с работой по разработке Стратегического Мастер-плана. Здесь сложился такой коллектив, который работает с иностранцами как со своими российскими коллегами.
Об участии иностранных государств в работе по проектам СМП
Хотелось бы отметить участие стран в работе по проектам. Было бы неправильно не оценить их блестящую работу. Но, надо сказать, что это участие разное. Я бы хотел подчеркнуть вклад Германии. Казалось бы, где Германия и, где реализовываются российские проекты?! Но немцы взяли крупнейший проект — губа Сайда и реализуют его со всей свойственной этой нации педантичностью. В настоящее время проект подходит к своему завершению, осталось построить систему кондиционирования твердых радиоактивных отходов и хранилище для них. А все, что касается размещения реакторных отсеков, они выполнили, построив блестящее сооружение. Почему именно блестящее?! Я был в Америке и осмотрел их хранилище в Хемфорде (США, штат Вашингтон). Наше сооружение, сделанное немцами, по всем параметрам превосходит американское хранилище реакторных отсеков АПЛ, являясь более современным и более эффективным. Также я бы хотел отметить роль Норвегии. Финансово эта страна нам помогает немного, но ее активное участие, ее заинтересованность, сыграли немаловажную роль. К тому же, Норвегия была первой страной, которая начала возбуждать интерес к экологической реабилитации и утилизации. И, конечно, норвежский вклад в этот проект я считаю неоценимым. Хотелось бы отметить вклад и других стран. Здесь я могу назвать Италию, которая находится достаточно далеко, и, тем не менее, построила нам судно «Россита» и реализовала целый ряд других проектов. Не могу не отметить Великобританию, которая активно участвовала все эти годы в осуществлении работ. Я не могу не назвать Францию, которая в своеобразной французской манере многое сделала в Гремихе. Я Америку не назвал. Не потому что они ничего не сделали, а потому что их вклад очень своеобразный. Они нам активнейшим образом помогали на стадии разделки стратегических подводных лодок, т.е. помогали в тех работах, которые были связаны с нашим разоружением. И сейчас их участие в этой области остается немаловажным. Оно нацелено на помощь в обращении с ядерным топливом АПЛ типа «Оскар» (подобна АПЛ «Курск»), которая сейчас готовится к утилизации. Кроме того, американцы нам дали огромную гильотину, чтобы мы быстрее резали АПЛ, а также они помогали в других вопросах связанных с быстротой разделки лодок. Спасибо им и за это.
Роль СМП я вам обрисовал, его действительно можно назвать некой программой, основанной на исследованиях, которая определяет всю перспективу, вплоть до достижения конечной цели. И если говорить о международном сообществе в целом, то, пожалуй, было бы правильным считать, что их действия были мотивированы желанием обеспечить экологическую безопасность региона, они уже тогда определили большое хозяйственное значение этого региона. Но были и индивидуальные мотивы у отдельных стран. Здесь палитра широкая: американцы преследовали интерес нашего скорейшего разоружения; немцы и итальянцы, не смотря на то, что экология Арктики особого значения для них не имеет, исходили из соображения международного престижа — они понимали, что их участие в этой работе поднимет престиж нации (государства) и они были абсолютно правы в этом. Но при этом ни одна страна не преследовала экономические выгоды. Потому что выгоды от этой работы никто не получил, это были сплошные расходы. Выгода будет только для следующих поколений. А наша страна решала свой комплекс проблем: и экологические проблемы, и необходимость решения назревшей проблемы – что делать выведенными из состава ВМФ почти 200 АПЛ.
Все наработки СМП впоследствии найдут более широкое применение. Например, в выводе из эксплуатации других объектов атомной энергетики, в том числе и АЭС. Таким образом, мы заложили политику вывода. Но нельзя сказать, что СМП это универсальное средство для решения проблем утилизации и экологической реабилитации. А вот подход к решению подобных задач является универсальным и может быть использован для вывода из эксплуатации других ядерно-опасных объектов.
Также я благодарен госкорпорации «Росатом» еще за одну трудоемкую работу. Пять лет назад я начал будоражить проблему реабилитации Карского моря. Это ужасная проблема, о которой все забыли. Поначалу было очень тяжело — и Путину писал письма, и Медведеву. Наконец дело сдвинулось с мертвой точки. И сейчас по поручению Рогозина я думаю о том, чтобы заняться проблемой реабилитации арктических акваторий, которой заинтересовалось и международное сообщество. Также решением этой непростой задачи обеспокоена компания «Роснефть». Они беспокоятся о том, что используемые ими буровые установки, которые являются очень агрессивной техникой и стоят очень дорого, могут повредить затопленные объекты со всеми вытекающими последствиями. В октябре в Париже состоится очередное рассмотрение этого вопроса. Я считаю очередным шагом в деле моей жизни столкнуть с первоначальной точки эту задачу, которая будет являться очередным этапом СМП.
Таким образом, все эти обстоятельства делают работу по разработке СМП уникальной. И мне приятно, что Стратегический Мастер-план способствует эффективной реализации проектов по утилизации АПЛ и экологической реабилитации, выведенных из эксплуатации объектов атомного флота. И вот сейчас я считаю, что это были не зря прожитые годы.